литература идей

[avva]

Нил Стивенсон о том, чем отличается современная фантастика от "просто литературы":

Science Fiction is fiction that’s not considered good unless it has interesting ideas in it. You can write a minimalist short story that’s set in a trailer park or a Connecticut suburb that might be considered a literary masterpiece or well-regarded by literary types, but science fiction people wouldn’t find it very interesting unless it had somewhere in it a cool idea that would make them say, “That’s interesting. I never thought of that before.” If it’s got that, then science fiction people will embrace it and bring it into the big-tent view of science fiction. That’s really the role that science fiction has come to play in literature right now. In arty lit, it’s become uncool to try to come to grips with ideas per se.

Последнее предложение - это карикатура на вне-жанровую литературу (которую Стивенсон называет "arty lit"), но доля истины в ней есть.

Мне вспоминается Набоков, и его настойчивое презрение к "литературе идей". Например, в "Лекциях по русской литературе" -

Но мы должны обратить внимание не на идеи. В конце концов, необходимо иметь в виду, что идеи в литературе не так важны, как образы и магия стиля. Нас интересует в данном случае не то, что думал Левин или сам Лев Николаевич, а букашка, так изящно обозначившая поворот, изгиб, движение мысли. Мы подходим к последним главам, где завершается линия Левина, к окончательному обращению Левина — но давайте вновь посмотрим на образы, предоставив идеям карабкаться друг на друга как им угодно. Слово, выражение, образ — вот истинное назначение литературы. Но не идеи.

Стивенсон - это анти-Набоков, и если бы они соприкоснулись когда-то, то оба бы аннигилировались? Или можно их примирить?

Comments

[rustam.livejournal.com]

+1

[rustam.livejournal.com]

Поздний Набоков примерно так же нечитабелен, как и нынешний Стивенсон. Это их примиряет:-)

[smilga.livejournal.com]

Идеи в н. ф., о которых говорит Стивенсон, — они преимущественно про то, „как мир устроен“, такое проявление естественнонаучного любопытства и добросовестности. Со всеми оговорками, что по-настоящему хорошей фантастики, как вообще любой хорошей литературы, существует мало, а огромная масса того, что пишется и публикуется, каких либо таких идей всё равно лишена.

Набоков же понимает под „идеями“, как мне кажется, специфический вид социального или философского пафоса. Отвергает он даже не столько сам этот пафос, сколько неспособность автора подчинить его художественной задаче. Я здесь вспоминаю прежде всего любовь Набокова к Флоберу и нелюбовь к Бальзаку. Ф. по своему отношению к современному обществу во многом похож на Б., но первый писал хорошо, а второй дурно (во всяком случае, в глазах Набокова).