Новый Кенжеев в "Новом Мире" за июнь.
* * *
Взмолится дева, художник нахмурится, лебедь заменит на демона —
и побредет привокзальною улицей — где я, откуда, зачем она?
Как же изогнуто небо родимое, как коротка несравненная повесть!
Как же запутаны неисповедимые тропы Господние, то есть
так исковерканы, так измочалены — страшно, полого ли, круто —
здравствуй, подвинься, начальник печальный, — и засыпаешь, как будто
к свежей болячке, ночью молочной, вдруг прижимаешь с надеждой особой
лист подорожника с дачной обочины — дикорастущий, нетрудоспособный.
И ещё — из всего стихотворения Владимира Белоглазова бесстыжим образом процитирую только одну строчку, первую —
(я вспоминаю часто слова Довлатова не помню откуда, о том, как он понял, что гениальную поэзию можно находить где угодно, а не только у гениальных поэтов - кусочками, строчками...)
* * *
Взмолится дева, художник нахмурится, лебедь заменит на демона —
и побредет привокзальною улицей — где я, откуда, зачем она?
Как же изогнуто небо родимое, как коротка несравненная повесть!
Как же запутаны неисповедимые тропы Господние, то есть
так исковерканы, так измочалены — страшно, полого ли, круто —
здравствуй, подвинься, начальник печальный, — и засыпаешь, как будто
к свежей болячке, ночью молочной, вдруг прижимаешь с надеждой особой
лист подорожника с дачной обочины — дикорастущий, нетрудоспособный.
И ещё — из всего стихотворения Владимира Белоглазова бесстыжим образом процитирую только одну строчку, первую —
Дай мне полмира, я возьму кусочек
(я вспоминаю часто слова Довлатова не помню откуда, о том, как он понял, что гениальную поэзию можно находить где угодно, а не только у гениальных поэтов - кусочками, строчками...)