![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
avvaСегодня обнаружил себя на концерте классической музыки. Сольный концерт молодого российского пианиста из Нижнего Новгорода Даниила Трифонова, уже весьма известного в городах и весях. Большой концертный зал Дома культуры в Тель-Авиве, аншлаг.
Одно из ярких впечатлений вечера - совсем не музыкальное - ощущение всего зрительного зала как единого организма, который дышит вместе и ждет удобного момента, чтобы кашлянуть. Сдавленный кашель то тут, то там обычно не находит сочувствия у соседей, но если как раз музыка притихла или даже есть несколько секунд паузы между частями в сонате - тогда чей-то кашель порождает цепную реакцию по всему залу у тех, кто сдерживался.
Интересно, занимаются ли во всех этих знаменитых музыкальных школах и консерваториях постановкой лица пианиста? Есть ли у них такая проблематика вообще - вот такой-то играет очень хорошо руками, но не лицом; его бесстрастная физиономия охлаждает пыл зрителей; научите его загадочно улыбаться, откидывать голову назад в момент музыкального экстаза, шевелить бровями и подмигивать? (У Трифонова такой проблемы нет, он очень эффектен. Я это говорю без иронии или скрытой неприязни, он мне действительно очень понравился. Просто задумался об этом)
Мне очень понравилось исполнение Трифонова, но как та собака, я чувствую, а описать не могу или не решаюсь. Я опоздал на первое произведение - Чакона Баха в транскрипции Брамса для левой руки. Третьим были виртуозные "Вариации на тему Паганини" Брамса, которые оставили впечатление технического совершенства. А на втором и четвертом месте в программе были две сонаты, 18-я Шуберта и 1-я Рахманинова, каждая примерно по 35 минут, обе я слышал впервые. Мне очень понравился Шуберт в исполнении Трифонова, прозрачная мелодичность и сдержаннная-и-одновременно-бурная экспрессивность напомнили мне Гилельса. А сонату Рахманинова я не понял совсем и мало что в ней услышал, пожалуй.
Мне трудно долго слушать незнакомую классическую музыку - думаю, тут сочетаются трудности с длительной концентрацией внимания и с музыкальной памятью. Я полагаю, что музыканты или настоящие любители имеют развитую музыкальную память и по мере прослушивания, например, сонаты, держат в кратковременной памяти ее тему, развитие до сих пор, и новые такты музыки звучат для них в какой-то мере на фоне того, что они уже помнят из только что услышанного. У меня же с этим совсем плохо, и через 10 минут после начала сонаты я уже и не вспомню тему, которой она начиналась, и все части для меня звучат совершенно отдельно и немотивированно; а это приводит к потере внимания. Добавить сюда стандартный недосып - и вышло, к собственному смущению, что несколько раз во время исполнения сонат я впадал в странное и любопытное состояние - не то чтобы сна, и не то чтобы грезы, сна наяву - а что-то среднее между ними. Я словно проигрывал в сознании очень быстро, секунд за 10-15, целую длинную выдуманную сцену, с героями и диалогом и сюжетом, будто подробный сон, и как подобает сну, быстро забывал все после того, как приходил в себя. Но при этом во время этого "сна" я отчетливо слышал Трифонова, играющего на фортепиано, и понимал сознательно, как именно такое-то место в музыке отзывается в сюжете таким-то образом и соответствует тому-то. Как будто часть меня видела сон, вдохновленный музыкой, а другая часть оставалась в сознании и просматривала этот сон, сравнивая его с музыкой и отмечая параллели между ними. Очень странное ощущение.
Одно из ярких впечатлений вечера - совсем не музыкальное - ощущение всего зрительного зала как единого организма, который дышит вместе и ждет удобного момента, чтобы кашлянуть. Сдавленный кашель то тут, то там обычно не находит сочувствия у соседей, но если как раз музыка притихла или даже есть несколько секунд паузы между частями в сонате - тогда чей-то кашель порождает цепную реакцию по всему залу у тех, кто сдерживался.
Интересно, занимаются ли во всех этих знаменитых музыкальных школах и консерваториях постановкой лица пианиста? Есть ли у них такая проблематика вообще - вот такой-то играет очень хорошо руками, но не лицом; его бесстрастная физиономия охлаждает пыл зрителей; научите его загадочно улыбаться, откидывать голову назад в момент музыкального экстаза, шевелить бровями и подмигивать? (У Трифонова такой проблемы нет, он очень эффектен. Я это говорю без иронии или скрытой неприязни, он мне действительно очень понравился. Просто задумался об этом)
Мне очень понравилось исполнение Трифонова, но как та собака, я чувствую, а описать не могу или не решаюсь. Я опоздал на первое произведение - Чакона Баха в транскрипции Брамса для левой руки. Третьим были виртуозные "Вариации на тему Паганини" Брамса, которые оставили впечатление технического совершенства. А на втором и четвертом месте в программе были две сонаты, 18-я Шуберта и 1-я Рахманинова, каждая примерно по 35 минут, обе я слышал впервые. Мне очень понравился Шуберт в исполнении Трифонова, прозрачная мелодичность и сдержаннная-и-одновременно-бурная экспрессивность напомнили мне Гилельса. А сонату Рахманинова я не понял совсем и мало что в ней услышал, пожалуй.
Мне трудно долго слушать незнакомую классическую музыку - думаю, тут сочетаются трудности с длительной концентрацией внимания и с музыкальной памятью. Я полагаю, что музыканты или настоящие любители имеют развитую музыкальную память и по мере прослушивания, например, сонаты, держат в кратковременной памяти ее тему, развитие до сих пор, и новые такты музыки звучат для них в какой-то мере на фоне того, что они уже помнят из только что услышанного. У меня же с этим совсем плохо, и через 10 минут после начала сонаты я уже и не вспомню тему, которой она начиналась, и все части для меня звучат совершенно отдельно и немотивированно; а это приводит к потере внимания. Добавить сюда стандартный недосып - и вышло, к собственному смущению, что несколько раз во время исполнения сонат я впадал в странное и любопытное состояние - не то чтобы сна, и не то чтобы грезы, сна наяву - а что-то среднее между ними. Я словно проигрывал в сознании очень быстро, секунд за 10-15, целую длинную выдуманную сцену, с героями и диалогом и сюжетом, будто подробный сон, и как подобает сну, быстро забывал все после того, как приходил в себя. Но при этом во время этого "сна" я отчетливо слышал Трифонова, играющего на фортепиано, и понимал сознательно, как именно такое-то место в музыке отзывается в сюжете таким-то образом и соответствует тому-то. Как будто часть меня видела сон, вдохновленный музыкой, а другая часть оставалась в сознании и просматривала этот сон, сравнивая его с музыкой и отмечая параллели между ними. Очень странное ощущение.
