Секретное приложение к договору Молотова-Риббентропа в советское время было неизвестно не только советскому населению, но и правящей верхушке. Оригиналы хранились в строжайшей секретности и до 1987 года только два раза выдавались копии в МИД, которые затем уничтожались. Об этом рассказано в справке архива ЦК КПСС за 1987 год.
А из комментариев в обсуждении этой справки в фейсбуке я хочу вытащись следующую цитату из воспоминаний Александра Бовина. События в цитате происходят в 1971 или немного раньше:
А из комментариев в обсуждении этой справки в фейсбуке я хочу вытащись следующую цитату из воспоминаний Александра Бовина. События в цитате происходят в 1971 или немного раньше:
"Поясню по поводу протокола. Речь шла о секретном протоколе, который прилагался к советско-германскому договору от 23 августа 1939 года и который делил Польшу между Сталиным и Гитлером. Официально мы отрицали наличие такого протокола. Хотя на Западе он был опубликован еще в 1964 году (в седьмом томе тринадцатитомной «Серии Д», составляющей часть «Документов германской внешней политики 1918–1945»). Находясь в Бонне, я попросил сделать мне фотокопии. Кстати, я был уверен, что все члены и кандидаты знают этот документ. Но по разным причинам не разрешают его публиковать.
Как-то в Завидове за обедом, не помню уж в связи с чем, я упомянул о четвертом разделе Польши. Сидевшие за столом члены политбюро дружно загалдели и заявили, что негоже повторять зады буржуазной пропаганды. После обеда позвонил в Москву своему заместителю Коле Шишлину, попросил открыть мой сейф, достать папку «Германия» и срочно с фельдом прислать в Завидово. Что и было сделано. За ужином я передал протокол с картой (на карте — роспись Сталина!) Брежневу. Он молча прочитал (по-моему, он сам видел эти бумаги первый раз) и передал членам. Они что-то загудели. «Давайте спокойно поужинаем», — сказал Брежнев. Цуканов мне рассказывал, что после ужина начальство о чем-то долго толковало. Утром Брежнев молча вернул мне бумаги".