ещё тезисы о переводе
Jan. 15th, 2002 11:46 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
avvaЯ хотел сделать что-то вроде упорядоченного списка наблюдений о советской (и пост-) школе перевода: что мне в ней нравится раз-два-три, что не нравится раз-два-три.
Но что-то у меня это не получается. Мысли разбегаются в стороны. Поэтому я лучше отдельными замечаниями буду, непричёсанными. А потом, может, удастся обобщить и упорядочить.
Главное, что нужно переводчику, по крайней мере перешедшему некий минимальный порог компетентности - это не знание наизусть словаря.
Это понимание того, когда нужно посмотреть в словарь.
Соответственно, главная беда переводчика - непонимание того, что вот здесь нужно посмотреть в словарь (спросить совета / поискать в сети / и т.п.).
Ни один переводчик не может знать всех идиом, диалектизмов и культурных аллюзий. Да и ни один носитель языка не может их все знать. Но при чтении предложения носитель языка обычно мгновенно понимает, что такое-то слово или фраза использованы не-буквальным способом, что это (пусть даже незнакомый ему) фразеологизм, или аллюзия на что-то (пусть даже незнакомое ему). Переводчик литературного текста должен стремиться добиться такого же владения структурой языка, иначе ему просто лучше не переводить.
Собственно говоря, можно представить эту проблему в качестве частного случая более общей проблемы, которая уж действительно является главной бедой (плохого) переводчика. Правда, эту более общую проблему уже с помощью словаря далеко не всегда можно решить.
Вот читаю я некий текст на не-родном языке. И некий глагол, который мне попадается, имеет три основных значения, одно буквальное, два переносных; все три можно в принципе присобачить по смыслу, но носитель языка, ни на долю секунды не задумываясь, выберет одно из них. Основная проблема плохого переводчика в том, что он не понимает, почему не подойдёт второе или третье. Причём обычно словами это очень трудно объяснить - иногда невозможно.
Вот сцена из "Crying of Lot 49" Пинчона (первая глава). Жена (Эдипа) ждёт прихода мужа (Мучо); когда он возвращается домой, у неё уже наготове история, которую он хочет рассказать:
Mucho Maas, home, bounded through the screen door. "Today was another defeat", he began.
"Let me tell you," she also began. But let Mucho go first.
В переводе, изданном в издательстве "Симпозиум", последнее предложение переводится так: "Но сначала дадим Мачо войти". На самом деле оно означает: "Но пусть Мучо расскажет первым" (или: "но пусть сначала расскажет Мучо", или ещё, конечно, есть варианты, но смысл таков). То, что переводчики превратили Мучо в Мачо - отдельная история (хотя, если задуматься, не отдельная, всё та же проблема: при наличии двух вариантов, из к-х носитель языка безошибочно выберет один, они не обладают достаточным ощущением фонетики языка и выбирают неверный). Но как объяснить - показать - доказать подробно, почему их перевод неверный и идиотский? Можно, наверное, попытаться: объяснить, что глагол go тяготеет к переносным смыслам уже несколько сотен лет; что он не может использоваться в значении "войти" без дополнительного предлога типа in или обстоятельства места; и т.д. и т.п. Но все эти объяснения неизбежно всё равно будут более шаткими и неуверенными, чем простое, мгновенное, интуитивное понимание верного смысла носителем языка - и (в идеале) столь же простое и интуитивное понимание хорошего переводчика. В конце концов мы неизбежно приходим к тому, что переводчик должен стремиться воспринимать структуру языка так, как это делает носитель языка (это в идеале, которого, возможно, нереально достичь). Мне не нравится то, что я должен выражать это в таких терминах, как "структура языка", потому что я не верю в то, что это на самом деле что-то объясняет. Такой глубокомысленный жаргон только даёт иллюзию объяснения; по большому счёту я не понимаю, как происходит достижение такого понимания, и не могу это объяснить. Я понимаю, что "let Mucho go first" значит то, а не другое, но я не понимаю, как я мгновенно достигаю этого понимания.
Это на самом деле был простой, тривиальный пример. В переводе Пинчона там ошибка только потому, что очень уж переводчики попались топорные, совсем никудышние. Но по своему строению пример этот типичен.
Вот пример из классического перевода советской школы, о котором я уже писал в своём дневнике. Переводчица должна была почувствовать, что "fairly pushing" не может означать "честно толкала", что fairly используется здесь в одном из абстрактно-переносных смыслов. Если бы она это почувствовала, дальше ей мог бы помочь словарь или её интуиция. Но она этого не ощутила, и поэтому даже в словарь смотреть не стала. Но почему она должна была это ощутить? Потому что по смыслу это не очень подходит, она должна была заподозрить, что что-то не так. Более важная причина: потому что если бы автор хотела использовать fairly в значении "честно", наречие должно было стоять после глагола, а не до. А почему оно должно было стоять после глагола? Потому что... да потому что это так. Тут можно пойти порыться в материалах по лингвистике и, возможно, объяснить это более научно, но означает ли "более научно" — "более понятно"?
Вот ещё здесь можно найти кучу примеров. Это моё письмо Максу Немцову с резкой критикой двух переводов одного и того же стихотворения Одена, к-е он опубликовал на сайте. Всё та же ситуация: подавляющее большинство ошибок в этих переводах - из-за неправильного понимания сложного синтаксиса, неправильного выбора значения слова, неправильного восприятия сочетания фраз между собой или нюансов переносных значений. В этом письме я долго и подробно пытался объяснить, почему именно такое-то прочтение неверно, а другое, наоборот - верно и естественно. Но, перечитывая его сейчас, я не могу не заметить шаткость почти всех моих объяснений; пытаясь проанализировать ту или иную фразу, рано или поздно я неизбежно прихожу к дидактическому "на самом деле здесь имеется в виду..." А почему на самом деле здесь имеется в виду это, а не то? Не знаю, но знаю, что так оно и есть.
На этом поставлю пока предварительную точку.
Но что-то у меня это не получается. Мысли разбегаются в стороны. Поэтому я лучше отдельными замечаниями буду, непричёсанными. А потом, может, удастся обобщить и упорядочить.
Главное, что нужно переводчику, по крайней мере перешедшему некий минимальный порог компетентности - это не знание наизусть словаря.
Это понимание того, когда нужно посмотреть в словарь.
Соответственно, главная беда переводчика - непонимание того, что вот здесь нужно посмотреть в словарь (спросить совета / поискать в сети / и т.п.).
Ни один переводчик не может знать всех идиом, диалектизмов и культурных аллюзий. Да и ни один носитель языка не может их все знать. Но при чтении предложения носитель языка обычно мгновенно понимает, что такое-то слово или фраза использованы не-буквальным способом, что это (пусть даже незнакомый ему) фразеологизм, или аллюзия на что-то (пусть даже незнакомое ему). Переводчик литературного текста должен стремиться добиться такого же владения структурой языка, иначе ему просто лучше не переводить.
Собственно говоря, можно представить эту проблему в качестве частного случая более общей проблемы, которая уж действительно является главной бедой (плохого) переводчика. Правда, эту более общую проблему уже с помощью словаря далеко не всегда можно решить.
Вот читаю я некий текст на не-родном языке. И некий глагол, который мне попадается, имеет три основных значения, одно буквальное, два переносных; все три можно в принципе присобачить по смыслу, но носитель языка, ни на долю секунды не задумываясь, выберет одно из них. Основная проблема плохого переводчика в том, что он не понимает, почему не подойдёт второе или третье. Причём обычно словами это очень трудно объяснить - иногда невозможно.
Вот сцена из "Crying of Lot 49" Пинчона (первая глава). Жена (Эдипа) ждёт прихода мужа (Мучо); когда он возвращается домой, у неё уже наготове история, которую он хочет рассказать:
Mucho Maas, home, bounded through the screen door. "Today was another defeat", he began.
"Let me tell you," she also began. But let Mucho go first.
В переводе, изданном в издательстве "Симпозиум", последнее предложение переводится так: "Но сначала дадим Мачо войти". На самом деле оно означает: "Но пусть Мучо расскажет первым" (или: "но пусть сначала расскажет Мучо", или ещё, конечно, есть варианты, но смысл таков). То, что переводчики превратили Мучо в Мачо - отдельная история (хотя, если задуматься, не отдельная, всё та же проблема: при наличии двух вариантов, из к-х носитель языка безошибочно выберет один, они не обладают достаточным ощущением фонетики языка и выбирают неверный). Но как объяснить - показать - доказать подробно, почему их перевод неверный и идиотский? Можно, наверное, попытаться: объяснить, что глагол go тяготеет к переносным смыслам уже несколько сотен лет; что он не может использоваться в значении "войти" без дополнительного предлога типа in или обстоятельства места; и т.д. и т.п. Но все эти объяснения неизбежно всё равно будут более шаткими и неуверенными, чем простое, мгновенное, интуитивное понимание верного смысла носителем языка - и (в идеале) столь же простое и интуитивное понимание хорошего переводчика. В конце концов мы неизбежно приходим к тому, что переводчик должен стремиться воспринимать структуру языка так, как это делает носитель языка (это в идеале, которого, возможно, нереально достичь). Мне не нравится то, что я должен выражать это в таких терминах, как "структура языка", потому что я не верю в то, что это на самом деле что-то объясняет. Такой глубокомысленный жаргон только даёт иллюзию объяснения; по большому счёту я не понимаю, как происходит достижение такого понимания, и не могу это объяснить. Я понимаю, что "let Mucho go first" значит то, а не другое, но я не понимаю, как я мгновенно достигаю этого понимания.
Это на самом деле был простой, тривиальный пример. В переводе Пинчона там ошибка только потому, что очень уж переводчики попались топорные, совсем никудышние. Но по своему строению пример этот типичен.
Вот пример из классического перевода советской школы, о котором я уже писал в своём дневнике. Переводчица должна была почувствовать, что "fairly pushing" не может означать "честно толкала", что fairly используется здесь в одном из абстрактно-переносных смыслов. Если бы она это почувствовала, дальше ей мог бы помочь словарь или её интуиция. Но она этого не ощутила, и поэтому даже в словарь смотреть не стала. Но почему она должна была это ощутить? Потому что по смыслу это не очень подходит, она должна была заподозрить, что что-то не так. Более важная причина: потому что если бы автор хотела использовать fairly в значении "честно", наречие должно было стоять после глагола, а не до. А почему оно должно было стоять после глагола? Потому что... да потому что это так. Тут можно пойти порыться в материалах по лингвистике и, возможно, объяснить это более научно, но означает ли "более научно" — "более понятно"?
Вот ещё здесь можно найти кучу примеров. Это моё письмо Максу Немцову с резкой критикой двух переводов одного и того же стихотворения Одена, к-е он опубликовал на сайте. Всё та же ситуация: подавляющее большинство ошибок в этих переводах - из-за неправильного понимания сложного синтаксиса, неправильного выбора значения слова, неправильного восприятия сочетания фраз между собой или нюансов переносных значений. В этом письме я долго и подробно пытался объяснить, почему именно такое-то прочтение неверно, а другое, наоборот - верно и естественно. Но, перечитывая его сейчас, я не могу не заметить шаткость почти всех моих объяснений; пытаясь проанализировать ту или иную фразу, рано или поздно я неизбежно прихожу к дидактическому "на самом деле здесь имеется в виду..." А почему на самом деле здесь имеется в виду это, а не то? Не знаю, но знаю, что так оно и есть.
На этом поставлю пока предварительную точку.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2002-01-15 03:20 pm (UTC)-----
Ïåðåâîä Áîé÷åíêî - ýòî ïðîñòî óæàñ êàêîé-òî:
Circling the terrain, ïåðåâîäåííîå êàê "çåìëþ âñþ îáîéòè". Òî åñòü ÿ äîãàäûâàþñü îòêóäà ýòî âûñêî÷èëî: "Åñëè áû ïàðíè âñåé çåìëè" è "îáîéäè âåñü áåëûé ñâåò, íèêîãî êðàñèâåé íåò". Íî âñåìó æå äîëæíû áûòü ïðåäåëû.
Ñ ýòîãî ìîìåíòà äàëüøå òîëüêî õóæå.
----
Ïî÷èòàë îñòàëüíûå ïåðåâîäû Áîé÷åíêî. Ëó÷øå áû ÿ ýòîãî íå äåëàë.
----
Adam still previous to any act.
Áóêâàëüíûé ñìûñëå "Àäàì, åùå äî âñåõ äåÿíèé".
Ìåðöàåò, îäíàêî, åùå îäèí ñìûñë ñëîâà still: "Àäàì, íåïîäâèæíûé, äî âñåõ äåÿíèé" - è òîãäà ïðîáóæäåíèå óïîäîáëÿåòñÿ îäóøåâëåíèþ Àäàìà. È êàê ýòî ïðèêàæåòå ïåðåâîäèòü?
------
Îïÿòü æå, ñ next as a sheet.
Holy this moment, wholly in the right,
As, in complete obedience
To the light's laconic outcry, next
As a sheet, near as a wall,
Out there as a mountain's poise of stone,
The world is present,
Âàø âàðèàíò:
Ñâÿò ýòîò ìèã, âñåöåëî è ïî ïðàâó,
 ñâîåì áåñïðåêîñëîâíîì ïîñëóøàíüè
Êîðîòêîìó, êàê âñïûøêà, êðèêó ñâåòà,
Âáëèçè, êàê ïðîñòûíÿ, âîêðóã, êàê ñòåíû,
Êàê êàìåíü ðàâíîâåñèå îáðåòøèé
 îäåæäå ãîð, ìèð ðÿäîì ñóùåñòâóåò
Íî íà ñàìîì äåëå çäåñü èäåò ïåðå÷èñëåíèå îáúåêòîâ â ïîðÿäêå èõ óäàëåííîñòè - òî åñòü èíòåðïðåðàöèÿ "next, as a sheet" êàê "çàòåì êàê ïðîñòûíü" âïîëíå çàêîííà - à áëèçîñòè ñòåí ïðîòèâîïîñòàâëÿåòñÿ äàëüíîñòè ãîð.
Ñâÿò ýòîò ìèã, âñåöåëî ïî ïðàâó
 ñâîåì ïîâèíîâåíèþ êîðîòêîìó êðèêó ñâåòà
Çàòåì êàê ïðîñòûíü, âáëèçè - êàê ñòåíà
Òàì, ñíàðóæè - êàê ñïîêîéíîå âåëè÷èå ãîðíûõ ñêàë.Ìèð ñóùåñòâóåò
Ïðåëåñòü, êîíå÷íî, â òîì ÷òî ñëîâ next íåñåò îáà çíà÷åíèÿ - êàê è â ñëó÷àå ñî still previous.
no subject
Date: 2002-01-15 03:35 pm (UTC)Âî-ïåðâûõ, â ïîäçàãîëîâêå Ëàâêè ó Ìàêñà Íåìöîâà ñòîèò æóðíàë íåáóêâàëüíîãî ïåðåâîäà. Ýòî âàæíî.
Âî-âòîðûõ, ñêàæó Âàì æóòêóþ âåùü. Ñåðõèî Áîé÷åíêî áîëåå ñèëåí â èñïàíñêîì ÿçûêå, ÷åì â àíãëèéñêîì.
Òî, ÷òî îí äåëàåò, àïðèîðè, íå ÿâëÿåòñÿ ïåðåâîäîì â ïðÿìîì ñìûñëå ýòîãî ñëîâà.
Ýòî íåêîå ïåðåëîæåíèå, èíîãäà ïàðàôðàç, èíîãäà ÷èñòàÿ èãðà àññîöèàöèé.
Àâòîð äàåò åìó íåêèé òîë÷îê è äàëüøå ñòèõîòâîðåíèå æèâåò óæå ñâîåé, áîé÷åíêîâñêîé æèçíüþ.
Ò.å. âêëþ÷àòü ýòè ïåðåâîäû â àêàäåìè÷åñêèå èçäàíèÿ Îäåíà èëè Êàììèíãñà íåïðàâèëüíî.
Íî êàê ñàìîñòîÿòåëüíûå òåêñòû îíè âïîëíå èìåþò ïðàâî íà.
Ïîëíîñòüþ ñîãëàñåí
Date: 2002-01-15 03:48 pm (UTC)Ñ óâàæåíèåì,
Ôðàíöóçèê.
no subject
Date: 2002-01-15 03:57 pm (UTC)Ñíà÷àëà î ïðîñòûíå. Åñëè next - ýòî 'çàòåì', òî çà ÷åì? Ò.å. ïåðå÷èñëåíèå, äà, íî ïðîñòûíÿ æå ïåðâàÿ â ýòîì ïåðå÷èñëåíèè, à íå âòîðàÿ. Òàì êàê áû íå÷åìó áûòü äî òîãî â ïðåäëîæåíèè, î ÷¸ì ìû ìîæåì ñêàçàòü, ÷òî "çàòåì" îíî òî-òî. Èëè Âû õîòèòå ñêàçàòü, ÷òî "çàòåì, êàê ïðîñòûíü" - ýòî ìèã, à íå ìèð? Ìíå êàæåòñÿ, ÷òî èíòîíàöèîííàÿ ñòðóêòóðà âêóïå ñ ñîáñòâåííî ïóíêòóàöèåé ÿñíî óêàçûâàþò, ÷òî âñå ýòè ýïèòåòû îòíîñÿòñÿ èìåííî ê ìèðó, à íå ê ìèãó.
Âîçìîæíî, ýòî çíà÷åíèå ïðèñóòñòâóåò â êà÷åñòâå êîíôëèêòóþùåãî (òàê ÷òî íå ñîãëàøàþñü "ñëàáî"), íî âûøåïðèâåäåííûå ñîîáðàæåíèÿ, ðàâíî êàê è ñèììåòðè÷íûé ðÿä next/near/out there, áûñòðî ðàçðåøàþò åãî â ïîëüçó ìîåé èíòåðïðåòàöèè. "Íà ïîâåðõíîñòè" äâóñìûñëåííîñòè íå îñòà¸òñÿ.
Ñ Àäàìîì ïî-äðóãîìó. Òàì ñëóæåáíî-íàðå÷íàÿ (îò "íàðå÷èå") ðîëü ñëîâà still íàñòîëüêî ÷¸òêî îïðåäåëåíà, ìíå êàæåòñÿ, ÷òî çíà÷åíèå "òèõèé, íåïîäâèæíûé" âîîáùå íå âñïëûâàåò â ñîçíàíèè íîñèòåëÿ ÿçûêà ïðè ÷òåíèè ýòîé ñòðîêè. Êîíå÷íî, ëèòåðàòóðîâåä÷åñêèé àíàëèç ñòèõà ìîæåò ðàññìàòðèâàòü òàêèå âåùè - è âî ìíîãèõ ëèòåðàòóðîâåä÷åñêèõ øêîëàõ òàêàÿ èãðà çíà÷åíèÿìè ñ÷èòàåòñÿ î÷åíü âàæíîé è ïîëåçíîé. Íî ìû æå (presumably) ãîâîðèì î ïåðåâîäå êàê î ïîïûòêå ïåðåäà÷è ñìûñëà âêóïå ñ âïå÷àòëåíèåì ïðè ÷òåíèè, ïðàâäà? Òîãäà ÿ íå ñ÷èòàþ íóæíûì ïûòàòüñÿ ïåðåäàòü ìíîãîçíà÷íîñòü ñëîâà still â ïåðåâîäå (åñëè ïîëó÷èòñÿ - õóæå íå áóäåò, íî íå áîëåå òîãî).
Ïî÷åìó íàñ ñìåøèò àíåêäîò ïðî ïåðåâîä "âçÿë äà è ïîø¸ë" êàê "took yes and went"? Ïîòîìó ÷òî ìû ïîíèìàåì, ÷òî îáû÷íîå çíà÷åíèå ñëîâà "âçÿòü" ïîëíîñòüþ íèâåëèðîâàëîñü â ýòîé ôðàçå (à ñëîâî "äà" èñïîëüçóåòñÿ â äðóãîì çíà÷åíèè, íåæåëè â ïåðåâîäå). Ïðè ïåðåâîäå ôðàçû "âçÿë äà è ïîø¸ë" íà àíãëèéñêèé ÿçûê ÿ íå ñòàë áû òðåáîâàòü ñîõðàíåíèÿ ÿêîáû "ìåðöàþùåãî" ñìûñëà ãëàãîëà "âçÿòü". Ýòî íå èäåàëüíàÿ àíàëîãèÿ ñ still â Adam still previous to any act, íî, âîçìîæíî, ïðîÿñíÿåò ìîþ ìûñëü.
no subject
Date: 2002-01-15 05:05 pm (UTC)That's the point. Ïðîñòûíÿ - âòîðàÿ â ïåðå÷èñëåíèè; ïåðâîå îùóùåíèå íîâîãî äíÿ - âñïûøêà ñâåòà, êîðîòêàÿ êàê êðèê. Òî åñòü ñíà÷àëà - âñïûøêà, ïîòîì ïðîñòûíÿ, ïîòîì ñòåíû, ïîòîì ãîðû ãäå-òî äàëåêî.
Òàì ñëóæåáíî-íàðå÷íàÿ (îò "íàðå÷èå") ðîëü ñëîâà still íàñòîëüêî ÷¸òêî îïðåäåëåíà, ìíå êàæåòñÿ, ÷òî çíà÷åíèå "òèõèé, íåïîäâèæíûé" âîîáùå íå âñïëûâàåò â ñîçíàíèè íîñèòåëÿ ÿçûêà ïðè ÷òåíèè ýòîé ñòðîêè.
Still the day is intact, and I
The Adam sinless in our beginning,
Adam still previous to any act.
Ñëîâî still óïîòðåáëÿåòñÿ â ýòèõ ñòðî÷êàõ äâà ðàçà.  ïåðâîì ñëó÷àå çà íèì ñèíòàêñè÷åñêè îïðåäåëåíà ðîëü íàðå÷èÿ. Âî âòîðîì ñëó÷àå ýòî ñèíòàêñè÷åñêè ìîæåò áûòü êàê íàðå÷èå, òàê è ïðèëàãàòåëüíîå - íàñ÷åò òîãî ÷òî âñïëûâàåò â ñîçíàíèè íîñèòåëÿ ÿçûêà ÿ ñóäèòü, óâû, íå â ñîñòîÿíèè. Âïðî÷åì, ÿ íå áóäó íàñòàèâàòü - âîçìîæíîñòü óïîòðåáèòü still êàê ïðèëàãàòåëüíîå ÿ óâèäåë òîëüêî ñ òðåòüåãî ïðî÷òåíèÿ.
è âî ìíîãèõ ëèòåðàòóðîâåä÷åñêèõ øêîëàõ òàêàÿ èãðà çíà÷åíèÿìè ñ÷èòàåòñÿ î÷åíü âàæíîé è ïîëåçíîé.
ß îòíîøóñü ê ýòîìó îáñóæäåíèþ èñêëþ÷èòåëüíî êàê ê èãðå.