avva | книги: школа в кармартене

Дорогие все, кто хвалил мне эту книгу и советовал ее прочитать! Не отказываясь от уважения вашего выбора и ваших вкусов, я кидаю на вас недоуменный взгляд.

Анна Коростелева, "Школа в Кармартене" - книга о магической "школе Мерлина" в Уэльсе, куда принимают 16-летних учеников на 12-летний курс обучения; происходящее в школе описывается с точки зрения нескольких первокурсников, а также их учителей.

По причинам, остающимся неясными, в школе в Кармартене преподают в первую очередь разнообразный фольклор и древние языки, и лишь во вторую очередь магию; это дает автору возможность украсить текст огромным количеством прикольных баек из мифов разных народов, из басен, сказаний, верований, древнеирландских песен, переделок на современный язык древних сюжетов итд. Посреди всего этого фольклорного богатства учителя вместе с учениками путешествуют во времени, превращаются в разных животных, двигают горы и дрожат перед комиссией из министерства. В рядах учителей мы видим главным образом то ли бессмертных, то ли долгоживущих полубогов и великих магов, а во главе их стоит Мерлин, показанный выжившим из ума взбалмошным старикашкой - кроме тех редких случаев, когда автору удобно, чтобы он перестал притворяться и сказал или сделал что-то очень умное и уместное.

Мне попадалось несколько сравнений этой книги с "Гарри Поттером" - но на самом деле она не имеет с "Гарри Поттером" ничего общего и является, как легко увидеть, фанфиком по "Понедельнику начинается в субботу" Стругацких. Да, реальность немного другая, вместо института НИИЧАВО у нас тут есть школа со студентами, но тон повествования, стиль - взяты прямо из Стругацких, точнее из определенной части "Понедельника". Вспомните шутки из книги Стругацких, которые соединяют магическое с обыденным и обыгрывают великое путем мягкого, неиздевательского его приземления. Что-нибудь вроде

В лаборатории сублимации между длинных столов бродила, зевая, — руки в карманы, — унылая модель вечномолодого юнца. Её седая двухметровая борода волочилась по полу и цеплялась за ножки стульев. На всякий случай я убрал в шкаф стоявшую на табуретке бутыль с царской водкой и отправился к себе в электронный зал.

или

— Что? — сказал я жалостливо. — Болит?
Бодрствующие головы залопотали по-эллински и разбудили одну голову, которая знала русский язык.
— Страсть как болит, — сказала она. Остальные притихли и, раскрыв рты, уставились на меня.
Я осмотрел палец. Палец был грязный и распухший, и он совсем не был сломан. Он был просто вывихнут. У нас в спортзале такие травмы вылечивались без всякого врача. Я вцепился в палец и рванул его на себя что было силы. Бриарей взревел всеми пятьюдесятью глотками и повалился на спину.

или

— Слушайте, Привалов. Вы опять ведёте себя, как я не знаю кто. С кем вы там разговаривали? Почему на посту посторонние? Почему, в нарушение трудового законодательства, в институте после окончания рабочего дня находятся люди?
— Это Мерлин, — сказал я.
— Гоните его в шею!
— С удовольствием, — сказал я. (Мерлин, несомненно подслушивавший, покрылся пятнами, сказал: «Гр-рубиян!» — и растаял в воздухе.)

Вспомнили? Так вот, "Школа в Кармартене" целиком состоит из шуток такого рода. Кроме них (и пересказа фольклора) в ней нет ничего. У Стругацких, кроме этих приколов, есть еще сюжет, есть конфликт, есть дураки, гении, бездари, вычислительные машины, есть разные характеры, есть нераскрытые тайны... в "Школе" ничего этого нет; при этом она в полтора раза длиннее "Понедельника"!

Она вся состоит из коротеньких сценок-"приколов" такого рода, и повествование прыгает от одной сценки к другой. К середине книги и далее становится все более и более скучно, но все еще хочется верить, что когда-нибудь что-нибудь произойдет. Однако эти ожидания тщетны - сюжета в книге нет; чтобы хоть как-то оправдать существование героев, придумываются дурацкие "угрозы" - самой грозной из них является вышеупомянутая министерская комиссия - которые, отыграв свое, немедленно оказываются поддельными и все о них забывают. Персонажей как таковых нет, многочисленные ученики и учителя почти ничем друг от друга не отличаются. Так, ученики все как один - примерные комсомольцы с пламенными сердцами в груди, разве что каждый из них - юное дарование в чем-то своем. Учителя все - либо заранее милые и доброжелательные, либо уж в крайнем случае - "на лицо ужасные, добрые внутри". Скажем так, что-нибудь вроде профессора Снейпа из "Гарри Поттера" - недостижимая моральная сложность для "Школы"; человек с такого рода сложной мотивацией и непредсказуемым поведением просто невозможен в этой книге.

Прорисовка мира ("world-building") - никуда не годится, не сделано даже поверхностной попытки объяснить прямые и очевидные противоречия между разными частями построенной реальности. В одной сцене профессор страдает от того, что в древней рукописи лакуна и невозможно восстановить часть стиха; в другой части книги герои запросто постоянно путешествуют в прошлое и спрашивают древних философов и поэтов, что они там написали. Что касается магии, то в том же "Гарри Поттере" сделана попытка описать как-то процесс обучения и использования магии (волшебные палочки, латинские заклинания итд.) - зачастую глупо и смехотворно, но хоть сделана попытка! В НИИЧАВО герои пытаются изучать магию современными научными методами. В "Школе" никакой попытки как-то объяснить и приблизить к читателю эту часть мира даже и не сделано, это целиком лубок.

Романтическими чувствами герои книги не очень увлекаются, к моему облегчению, потому что когда все-таки увлекаются, выходит что-нибудь невыносимо слащавое-подростковое, типа

Доктор Мак Кехт отогнал от Рианнон «Древнейшие мифы человечества», которые украдкой жевали ее подол, твердо взял ее под локоть и привел к себе, в Пиктскую башню.
— Я хотел бы показать вам кое-что… Вот… смотрите, — Мак Кехт взял со столика совсем готовую ложку и показал Рианнон. — Вам нравится? — спросил он, явно волнуясь.
Рианнон кивнула.
— Я… хорошо все сделал? Правильно? — спросил Мак Кехт, несмело заглядывая ей в лицо. Глубина его взгляда поразила Рианнон. Там было все: и желание угодить ей, и надежда на что-то, и несомненная любовь.

Герои этого отрывка - учителя-маги, которым сотни не то тысячи лет, на случай, если это неясно из текста. Что же касается шестнадцатилетних учеников, то они ведут себя не как подростки, а как десятилетние мальчики и девочки; скажем, персонажи из "Гарри Поттера" к третьей или четвертой книге уже намного взрослее их эмоционально (что неудивительно, поскольку при всех недостатках книг Роулинг, которых я совсем не фанат, с их персонажами происходят реально страшные события, они испытывают настоящие эмоции, они общаются, дружат, враждеют, взрослеют).

Короче говоря, это ужасно. Да, книга создает последовательную и точно выдержанную атмосферу - но это фальшивая атмосфера комсомольского капустника. Это одна и та же хохма, помноженная на миллион. Это историческая точность и идейная глубина фильма "Иван Васильевич меняет профессию". Это "изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно", переведенное на валлийский язык и поставленное на повтор 84 раза подряд.

Ужасно. 3/10.