Я улетала из Питера вдвоем с бабушкой 88 лет от роду. И мы были единственные, которым делали личный осмотр. Таможенный естественно. В результате всех чудовищных перетрубаций в Пулково в 90, меня заебали так, что в самолете я либо заснула, либо потеряла сознание, и очнулась часа эдак через пол, от того, что меня трясла испуганая вусмерть старушка. Ни о каком прощальном взгляде на родину речь не шла. Было только безумное облегчение, что все это наконец то закончилось. Впрочем, это чуство не покинуло меня и сейчас. Поэтому два дня в Бухаресте пролетели для меня незаметно, я спала все это время и даже не возмутилась Демьяном, который вылетел в тот же день, объяснив, что его жена беременна. Что было правдой. Она была месяце на втором.
В Бен Гурионе выяснилось, что у нас с бабушкой пропали все 40 кг багажа, которые у нас на двоих были, и которые я самостоятельно тащила, как грустный осел. Вот тогда я и заревела. Я четко сказала, что поеду я только в Иерусалим. Почему - понятия не имею. Никогда собственно об этом не пожалела. Багаж нашли через месяца три, но выяснилось, что люди очень быстро обрастают вещами и собственно устраиваются. Самое страшное - это была первая квартира, которую я немедленно сняла, чтобы уехать от двоюродной тетушки, которая ровно каждый вечер рассказывала мне, как ее все жалеют, что на голову ей упали девочка и старушка. Так что с ее головы я слезла через 6 дней, а потом появилось много друзей и дальше все было хорошо. А при виде Иерусалима ночью дыхание у меня останавлявалось от восторга еще лет эдак 5.
no subject
Date: 2002-06-17 08:36 am (UTC)В Бен Гурионе выяснилось, что у нас с бабушкой пропали все 40 кг багажа, которые у нас на двоих были, и которые я самостоятельно тащила, как грустный осел. Вот тогда я и заревела. Я четко сказала, что поеду я только в Иерусалим. Почему - понятия не имею. Никогда собственно об этом не пожалела. Багаж нашли через месяца три, но выяснилось, что люди очень быстро обрастают вещами и собственно устраиваются. Самое страшное - это была первая квартира, которую я немедленно сняла, чтобы уехать от двоюродной тетушки, которая ровно каждый вечер рассказывала мне, как ее все жалеют, что на голову ей упали девочка и старушка. Так что с ее головы я слезла через 6 дней, а потом появилось много друзей и дальше все было хорошо. А при виде Иерусалима ночью дыхание у меня останавлявалось от восторга еще лет эдак 5.