об интересе к познанию
Oct. 25th, 2024 04:37 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
avvaПару недель назад я сидел в кафе и читал книжку. Зачитался и в какой-то момент рассмеялся вслух. Поднял голову, чтобы посмотреть, заметил ли это кто-то...
Вокруг меня пусто. Все столики пусты. Баристы за стойкой нет. Работницы у кассы нет. Даже тех, которые делают сэндвичи и салаты в задней комнате - их видно через окошко - нет. На улице ни человека. Только пустое кафе и в середине его сижу я.
Пропустил сирену, пропустил, как все побежали в бомбоубежище, не знаю, были ли звуки бумов сверху... зачитался и все пропустил.
Это был роман Р.Л.Шмаракова "Каллиопа, дерево, кориск". Я потом в фейсбуке ему рассказал об этом - наверное, не каждый день автор такую похвалу получает. А место, на котором я не удержался и неприлично заржал, было вот это, в самом начале книги:
======
Этот человек посвятил ресурсы своего кошелька и остроумия собиранию пазлов — забава, в древности носившая уместное название «битвы с костями». От обычных приверженцев этой секты его отличало недоверие к сопроводительным картинкам. На ранних стадиях своего увлечения он пришел к выводу, что подлинно развивающие цели можно преследовать лишь ценой отказа от этого унизительного итинерария по поверхности вещей, и раздирал картинку в клочья, отвратив от нее лицо. Спалив таким образом свои корабли, он углублялся в область чужого гения на несколько недель пути, не упуская случая продемонстрировать, что пойдет на любые жестокости, какие подскажет ему эстетическое наитие. Вершиной его собирательства стала история с «Искушением св. Антония». Он возился вокруг него три с половиной месяца, забыл обо всех обязательствах перед обществом, ничуть от того не пострадавшим, трижды приступал к делу заново, смешивая свой сардонический пасьянс, сотрясал стены своей кельи то горькими жалобами, то взрывами ликования и наконец сумел выгадать из груды картонных кружев вполне удовлетворительную «Афинскую Академию». Главный герой большей частью был перелицован на плащ Аристотелю, неприятного вида птица на коньках после небольшого насилия доставила отличный повод для Эвкпида (дядю лишь немного удивило, что его циркуль не такой прямой, как прежде), а пожар, устроенный нидерландским мастером на задах мероприятия, достался всем членам академии поровну, заложив основу неподдельного интереса к познанию, который читается у них в глазах.
Вокруг меня пусто. Все столики пусты. Баристы за стойкой нет. Работницы у кассы нет. Даже тех, которые делают сэндвичи и салаты в задней комнате - их видно через окошко - нет. На улице ни человека. Только пустое кафе и в середине его сижу я.
Пропустил сирену, пропустил, как все побежали в бомбоубежище, не знаю, были ли звуки бумов сверху... зачитался и все пропустил.
Это был роман Р.Л.Шмаракова "Каллиопа, дерево, кориск". Я потом в фейсбуке ему рассказал об этом - наверное, не каждый день автор такую похвалу получает. А место, на котором я не удержался и неприлично заржал, было вот это, в самом начале книги:
======
Этот человек посвятил ресурсы своего кошелька и остроумия собиранию пазлов — забава, в древности носившая уместное название «битвы с костями». От обычных приверженцев этой секты его отличало недоверие к сопроводительным картинкам. На ранних стадиях своего увлечения он пришел к выводу, что подлинно развивающие цели можно преследовать лишь ценой отказа от этого унизительного итинерария по поверхности вещей, и раздирал картинку в клочья, отвратив от нее лицо. Спалив таким образом свои корабли, он углублялся в область чужого гения на несколько недель пути, не упуская случая продемонстрировать, что пойдет на любые жестокости, какие подскажет ему эстетическое наитие. Вершиной его собирательства стала история с «Искушением св. Антония». Он возился вокруг него три с половиной месяца, забыл обо всех обязательствах перед обществом, ничуть от того не пострадавшим, трижды приступал к делу заново, смешивая свой сардонический пасьянс, сотрясал стены своей кельи то горькими жалобами, то взрывами ликования и наконец сумел выгадать из груды картонных кружев вполне удовлетворительную «Афинскую Академию». Главный герой большей частью был перелицован на плащ Аристотелю, неприятного вида птица на коньках после небольшого насилия доставила отличный повод для Эвкпида (дядю лишь немного удивило, что его циркуль не такой прямой, как прежде), а пожар, устроенный нидерландским мастером на задах мероприятия, достался всем членам академии поровну, заложив основу неподдельного интереса к познанию, который читается у них в глазах.
