on jury nullification
Aug. 20th, 2002 03:14 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
avvaИнтересное обсуждение интересной доктрины в американской юриспруденции: аннулирование (дела или обвинения) присяжными, или jury nullification по-английски. Плюс ещё здесь есть дополнительные интересные соображения по этому поводу.
Jury nullification означает, что присяжные могут отказаться вынести обвинительный вердикт даже в том случае, когда они уверены, что обвинение доказало виновность подсудимого -- это в случае суда присяжных; или могут отказаться предъявить обвинение подозреваемому, даже если они уверены, что прокуратура предъявила достаточно свидетельств для такого обвинения -- это в случае заседания большого жюри присяжных.
("большое жюри", grand jury -- специальное заседание присяжных, на котором они решают, предъявлять ли подозреваемому обвинение в уголовном преступлении на основании представленных прокуратурой свидетельств. Решение большого жюри обязательно в Америке для предъявления обвинения в уголовных случях).
Буквально пару дней назад федеральный суд отклонил апелляцию нескольких подсудимых, которые аргументировали свою апелляцию так: указания, зачитанные присяжным большого жюри перед заседанием, вынесшим решение передать обвинения в суд по их делам -- эти вот указания (а они более или менее стандартны всегда, и сложились в результате судебной практики) противоречат Конституции, потому что не упоминают того, что присяжные имеют право на jury nullification, имеют право не предъявить обвинение даже в случае достаточности свидетельств, в случае, если, по их мнению, есть probable cause, говоря юридическим языком.
Решение федерального суда можно прочесть здесь; там же есть интересное особое мнение судьи Хокинса, оспаривающего решение большинства.
А мне во всём этом случае кажется особенно интересным то, что всё здесь зиждется на том, что присяжные не знают о своих правах. То есть никто не оспаривает, что присяжные могут вполне законно отказаться предъявлять обвинение в таком случае; спор идёт о том, следует ли им об этом сообщать -- сторонники статус-кво считают, что если им об этом специально сообщать, то присяжные будут слишком часто руководствоваться не относящимися к делу мотивами и фактами, или, например, будут заниматься обструкцией не нравящихся им законов.
Есть что-то очень любопытное в этой ситуации, когда важно не право, а осведомлённость широкой публики (из которой, в конце концов, выбирают присяжных) об этом праве. А что если, например, кто-нибудь организует очень широкую оповещательную кампанию, поставив себе целью оповестить как можно больше граждан об этом их праве, так что практически в каждом заседании большого жюри непременно окажется кто-то, кто об этом знает? Тогда обсуждаемое решение апелляционного суда потеряет, получается, свою силу и релевантность? Любопытно, любопытно.
Jury nullification означает, что присяжные могут отказаться вынести обвинительный вердикт даже в том случае, когда они уверены, что обвинение доказало виновность подсудимого -- это в случае суда присяжных; или могут отказаться предъявить обвинение подозреваемому, даже если они уверены, что прокуратура предъявила достаточно свидетельств для такого обвинения -- это в случае заседания большого жюри присяжных.
("большое жюри", grand jury -- специальное заседание присяжных, на котором они решают, предъявлять ли подозреваемому обвинение в уголовном преступлении на основании представленных прокуратурой свидетельств. Решение большого жюри обязательно в Америке для предъявления обвинения в уголовных случях).
Буквально пару дней назад федеральный суд отклонил апелляцию нескольких подсудимых, которые аргументировали свою апелляцию так: указания, зачитанные присяжным большого жюри перед заседанием, вынесшим решение передать обвинения в суд по их делам -- эти вот указания (а они более или менее стандартны всегда, и сложились в результате судебной практики) противоречат Конституции, потому что не упоминают того, что присяжные имеют право на jury nullification, имеют право не предъявить обвинение даже в случае достаточности свидетельств, в случае, если, по их мнению, есть probable cause, говоря юридическим языком.
Решение федерального суда можно прочесть здесь; там же есть интересное особое мнение судьи Хокинса, оспаривающего решение большинства.
А мне во всём этом случае кажется особенно интересным то, что всё здесь зиждется на том, что присяжные не знают о своих правах. То есть никто не оспаривает, что присяжные могут вполне законно отказаться предъявлять обвинение в таком случае; спор идёт о том, следует ли им об этом сообщать -- сторонники статус-кво считают, что если им об этом специально сообщать, то присяжные будут слишком часто руководствоваться не относящимися к делу мотивами и фактами, или, например, будут заниматься обструкцией не нравящихся им законов.
Есть что-то очень любопытное в этой ситуации, когда важно не право, а осведомлённость широкой публики (из которой, в конце концов, выбирают присяжных) об этом праве. А что если, например, кто-нибудь организует очень широкую оповещательную кампанию, поставив себе целью оповестить как можно больше граждан об этом их праве, так что практически в каждом заседании большого жюри непременно окажется кто-то, кто об этом знает? Тогда обсуждаемое решение апелляционного суда потеряет, получается, свою силу и релевантность? Любопытно, любопытно.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2002-08-20 07:32 am (UTC)Нам на втором семестре первого курса на Crim. Law показали видео кусков суда и совещания присяжных (!, для неСШАнцев: разрешение снимать совещание присяжных практически беспрецедентно, но в данном случае все участники, судья и стороны дела согласились на это.) Дело было где–то типа в Чикаго или Детройте.
У мужика слегка съехала крыша, и он решил, что он станет детективом, и он купил пистолет. Проблема в том, что у него в прошлом было felony conviction и, владея пистолетом, просто владея, по законам штата он совершал преступление. На суде все стороны (включая обвинение) признавали, что никаких незаконных намерений у него не было и что купил он дуло лишь по воле евойной кривой крыши. Я не помню всех деталей, но он даже вроде сам с пистолетом в полицию пришел наниматься или что–то такое неортодоксальное. Однако он не был достаточно болен, чтобы быть признанным невменяемым. Защита умоляла судью разрешить рассказать присяжным о nullification, дело то ведь как для этого и придумано: состав преступления есть, а наказывать вроде не стоит. Судья сказал нет, как и следовало ожидать. Так что присяжным практически сказали: вот закон, вот показания, если вы считаете, что закон нарушен, скажите что мужик виновен. А закон–то несомненно нарушен, а мужик–то несомненно невиновен. Присяжные, совещаясь, спорили и психовали, ища выход из ситуации. Смотреть на это было грустно до шока.
Я тогда еще не выдержал и после видео задал вопрос: вот присяжные совещались в какой–то комнате типа библиотеки, и по стенам были расставлены на виду всяческие своды законов и решений судов, что если бы один из присяжных подошел бы к полке, раскрыл бы какую–нибудь книжку и сказал бы: братцы, так мы же имеем the right of nullification, что тогда? Профессор посмотрел на меня как–то ээ... странно и сказал: дык mistrial, конечно же. Мне было грустно.