avva | смерть романа

Роман умирает. Так считают все!

Станислав Лем:

«Знаете, я придерживаюсь общего мнения, что мы переживаем период смерти фабулярной беллетристики. Вот теперь будет Рождество, а нет ничего, что можно было бы взять в руку и прочесть. Вот у меня тут Честертон, так я его должен читать по-русски, потому что это еще советское издание.Тогда существовала еще какая-то литература, а теперь остался один книжный рынок – то, что люди покупают, то и является хорошей литературой. Но мне довольно неприятно даже думать, что люди таким образом относятся к книжкам.»

(кстати, хорошее очень интервью)

Василий Аксёнов:

«Вообще модернистский роман, роман-самовыражение, байронический, — он же умирает. Я об этом и говорю, и пишу. К сожалению, это так. Сейчас роман уходит туда, откуда пришел, — на базар. Становится достоянием коммерции — что нормально. [...] Роман — любовная история без автора, авторов же не было, двести лет никто не интересовался, кто это там пишет, интересовало — как и сейчас — только развлечение. А потом дворянская элита захватила этот жанр и стала его развивать до невиданных высот самовыражения; байронический роман возник, и это продолжалось еще двести лет, а потом начало отмирать. Я думаю, что наше поколение — последнее, для которого роман заведомо предполагает самовыражение. Нынешние все себе представляют совершенно иначе.»

(а это не очень, но тоже интересно прочитать)

Владимир Сорокин:

«Роман застонал. Роман вздрогнул. Роман дернулся. Роман пошевелил. Роман дернулся. Роман умер.»

(это из романа «Роман». Автобиографического!)

Пелевин тоже в одном из последних интервью, кажется, что-то говорил о смерти романа или литературы, вот только я не смог сейчас отыскать.

И даже Филип Рот тоже об этом говорит:

“PHILIP ROTH: ...that's the cause of literature, which is one of the great lost human causes. So you do your bit, you do your bit for fiction, for the novel.

JEFFREY BROWN: Why do you think it's become one of the great lost causes of our time?

PHILIP ROTH: My goodness. Um, oh, I don't think in twenty or twenty-five years people will read these things at all.

JEFFREY BROWN: Not at all?

PHILIP ROTH: Not at all. I think it's inevitable. I think the... there are other things for people to do, other ways for them to be occupied, other ways for them to be imaginatively engaged, that are I think probably far more compelling than the novel. So I think the novel's day has come and gone, really.”

Все говорят и пишут о смерти романа. Одно это помогает не слишком волноваться за его судьбу.