не суждено появиться на земле дважды

[avva]

В прошлом году исполнилось 80 лет Габриэлю Гарсиа Маркесу, а еще в этом году исполнится 40 лет первой публикации "Ста лет одиночества", одного из прекраснейших романов прошлого века.

Средство, которое в течение нескольких месяцев помогало всем бороться с провалами в памяти, изобрел Аурелиано. Открыл он его случайно. Больной с огромным опытом – ведь он был одной из первых жертв бессонницы, – Аурелиано в совершенстве освоил ювелирное ремесло. Однажды ему понадобилась маленькая наковальня, на которой они обычно расплющивали металлы, и он не мог вспомнить, как она называется. Отец подсказал: «Наковальня». Аурелиано записал слово на бумажке и приклеил ее к основанию инструмента. Теперь он был уверен, что больше этого слова не забудет. Ему и в голову не пришло, что случившееся было лишь первым проявлением забывчивости. Уже через несколько дней он заметил, что с трудом припоминает названия почти всех вещей в лаборатории. Тогда он приклеил к ним соответствующие ярлыки, и теперь достаточно было прочесть надпись, чтобы определить, с чем имеешь дело. Когда встревоженный отец пожаловался, что забывает даже самые волнующие впечатления детства, Аурелиано объяснил ему свой способ, и Хосе Аркадио Буэндиа ввел его в употребление сначала у себя в семье, а потом и в городе. Обмакнув в чернила кисточку, он надписал каждый предмет в доме: «стол», «стул», «часы», «дверь», «стена», «кровать», «кастрюля». Потом отправился в загон для скота и в поле и пометил там животных, птиц и растения: «корова», «козел», «свинья», «курица», «маниока», «банан». Мало‑помалу, изучая бесконечное многообразие забывчивости, люди поняли, что может наступить такой день, когда они, восстановив в памяти название предмета по надписи, будут не в силах вспомнить его назначение. После этого надписи усложнили. Наглядное представление о том, как жители Макондо пытались бороться с забывчивостью, дает табличка, повешенная ими на шею корове: «Это корова, ее нужно доить каждое утро, чтобы получить молоко, а молоко надо кипятить, чтобы смешать с кофе и получить кофе с молоком». Вот так они и жили в постоянно ускользающей от них действительности, с помощью слова им удавалось задержать ее на короткое мгновение, но она должна была неизбежно и окончательно исчезнуть, как только забудется значение букв.

У входа в город повесили плакат: «Макондо», другой, побольше, установили на центральной улице, он гласил: «Бог есть». На всех домах были начертаны разные условные знаки, которым надлежало воскрешать в памяти предметы и чувства...

У вас есть любимые места в этом романе? У меня, кроме вышепроцитированного, еще немало. Первый сексуальный опыт Хосе Аркадио (с цыганкой). Вознесение Ремедиос Прекрасной, а также история о ее поклоннике, разобравшем черепичную крышу. Попытка расстрела полковника Аурелиано Буэндиа. История Пьетро Креспи и Амаранты...

Comments

[kouzdra.livejournal.com]

Мне он более или менее нравился, ровно до тех пор, пока н проассоциировал с ним другую книжку - которую я люблю чрезвычайно: "Историю одного города", Очнь похоже, imho, но раньше - и лучше.

[gershshpraihler.livejournal.com]

забавно, что похожую мысль выдвигал также некто быков, упоминающийся в следующем комментарии.

[trrrulfy.livejournal.com]

Когда читал, меня поражало почти утопическое обилие хороших, на грани идеальности, людей, часто совершающих ошибки, но спокойно принимающих их последствия. Это, что, тоже про "Историю одного города"? Жители Маккондо бестолковы как-то совсем иначе.