avva | мимоходом, книжное

(дочитываю Анну Каренину. Скоро, скоро затрещит свеча)

Иногда Толстой перепрустивает Пруста - так, походя, называя что-то, толчком сразу отзывающееся у меня внутри.

"Выйдя из-за стола, Левин, чувствуя, что у него на ходьбе особенно правильно и легко мотаются руки, пошел с Гагиным через высокие комнаты к бильярдной".

Как можно так это правильно ухватить, эту особую размашистую легкость, ощущение особенно правильно и легко мотаются руки? У Пруста такого не найти [1].

Но этот образ только кажется написанным вскользь; он важен автору. Через несколько страниц Толстой, опасаясь, что читатель его не воспринял как следует, подкрепляет: "Левин подошел ко столу, заплатил... расходы по клубу и, особенно размахивая руками, пошел по всем залам к выходу." Оно необязательно, подкрепление это - опасения напрасны: уже с первого раза эти руки бьют наповал.

[1] Потому что у Пруста, при всей его гениальности, ни у кого так не мотаются руки, этот жест слишком размашист и весел; потому что он - нельзя не вспомнить Тома Диша - "so weak, so sweetly poisonous, so fey!".